Наивно считать, полагаясь на рост и вес, что ты — человек, а не древняя тварь из тьмы. Сиди себе в кресле и пей ледяной шамбрез, разглядывай молча знакомый узор стены. Играй, как другие, гофмаршал семи газет: воюй, не воюя, не зная, о чем — кричи. И верь, что потом, когда этот погаснет свет, послушный апостол тебе принесет ключи.
А там — ничего /да, я знаю — я видел сам/, сплошные руины оставленных городов. На римских холмах, две ладони прижав к глазам, не боги стоят — только хрупкая Мать всего…